Что сейчас происходит в Киеве. Рассказ с места событий

Пятница, 25 Февраля 2022 г. 17:40 + в цитатник

21 февраля я приехал на автовокзал Саларьево в Москве, и погрузился в автобус с черниговскими номерами, следующий до стольного града Киева.
Забавно, когда слышишь акцент, говор, украинские словечки – еще не успел из Московской области выехать, и за окном проплывают российские заснеженные реалии, а уже погрузился в какую-то микроатмосферу – смешливую, острую на язык, но беззлобную.
Знаете, как добрая собака – вроде ее и слишком много, но сердиться на нее сложно – и в нос лизнет, и гавкнет, и лапу подаст.

Ехали на «Три сестры» (между которыми произошла ноне фатальная ссора).
В час ночи в Брянской области, за Клинцами, я вынырнул, повинуясь интуиции из дремы.
Стояли на каком-то перекрестке, впереди мигала лишь одна фура, а поперек дороги шла гряда огней.
Посреди ночи, скрючившись в автобусе, с обрывками сна, сложно сразу врубиться в происходящее.
Тем более тьма за окном просто чернильная, и огни слепят.
И поначалу показалось – шеренга грузовиков.
Но когда шеренга проходит, и фонари уже не слепят, уже видно – танки. Один за одним.
Танки, БТР-ы, прицепы с пушками, еще какие-то орудия убийства, к коим я отношусь брезгливо, и знатоком не являюсь.
И ползет эта железная змея, в черноте ночи, в сторону близкой уже Украины.
И сжался в прозрачной скорлупке автобуса, смотришь за этой змеей, все понимая, отказываясь верить. Отказываясь верить – но все понимая.
А она, змея железная, все идет и идет, идет и идет, и конца-края ей нет.
Орудия убийства, каждое из которых лютые миллионы стоит, и обслуживать его надо, и горючее возить, и запчасти, и персонал. Лютые миллионы из бедной страны, конвертированные в машины для уничтожения людей.

Да-да, из мира литературы – Стругацкие, «Попытка к бегству», первая ассоциация. «Пока не исчезнут машины».

Долго шла змея, но все ж скрылся за горизонтом во тьме ее хвост. Автобус двинулся дальше.
На обочине военные машины, люди, руководившие проходом колонны – и как-то так получилось, что одни девки. Ну как девки – женщины, но лет по 35-40. Красивые и лакомые.
Но такие какие-то жуткие во всем этом – ватники бесформенные, грязный снег, грязные военные грузовики, жезлы в руках. Что-то дико противоестественное – задаешься к ним немым вопросом: а ты правда именно этого в жизни и хотела? Ты правда пришла в этот мир за тем, чтобы посреди чернильно черной ночи, где-то посреди снегов и полей Брянской области, руководить проходом танков?

К исходу ночи приехали на границу.
Проходили долго, многих трясли. Без остервенения, но если нет пакета документов, то не стоит рассчитывать на снисхождение.
Из группы в 18 человек одного ссадили еще на российской стороне, троих – на украинской.

Потеряли 6 часов. Но все когда-нибудь кончается, и вот мы уже катим по прекрасной Украине, а погода кругом такая, будто это не февраль ниразу, а на излете апрель.
Настоящая весна.

К вечеру объявили чрезвычайное положение.
Ничем оно по обстановке от обычного не отличалось.
А вот русская весна, взамен украинской, наступила на следующее утро. Погода испортилась. И не только в буквальном смысле.

Проснулся я у себя на Позняках от взрыва.
Как-то спросонья я понял, что началась война, но так хотелось спать, что подумал – да пошли они все к черту.
Повернулся на другой бок и уснул дальше.

Потом уже проснулся, да начал соображать – так, ладно, война – что дальше?
Страшно не было.
Страшно было тогда, когда я в чернильной тьме ночи смотрел ту колонну из танков – вот это было страшно. И как-то вот тогда я и отбоялся.
Все остальное – оно уже по мере поступления.
В конце концов, деловитость – одно из лучших украинских качеств. Она от много уберегает.

Магазины в основном закрыты. У банкоматов очередь, а в банках быстро кончились деньги – хотя сами банки при этом сюрно продолжают работать.
Народ спокоен, никакой паники.
Кто-то с рюкзаками готовится эвакуироваться – в основном по деревням да селам.
Кто-то гуляет с собаками.
Ходит транспорт. Машин много.
Свет, газ, вода – все присутствует.
Военное положение выглядит неотличимым от его отсутствия.

Ну, впрочем, отличия все-таки есть – кое-когда долетает эхо взрывов.
Откуда, что это – понять невозможно.

В момент, когда я с моей подругой Алиной гулял по улицам детства, над нами пролетели два истребителя.
Чьи они – фиг знает. Но сам факт истребителей над Киевом – это отменный сюр.
Также отменный сюр и в том, что – ну истребители и истребители. И хер с ними.
Мы зашли потом в рыбный, хотели семгу приготовить. Он закрыт. Мы сказали «ну ладно», и приготовили блины с вареньем.

Целый день мне пишут друзья, знакомые, незнакомые. Спрашивают «ну что? Ну как».
Очень много слов поддержки. Причем как от тех людей, от которых мне очень приятно и лестно их слышать, так и от тех, кто на деле поддерживал всегда эту вакханалию.
Поэтому – мне не хочется грубить, но одновременно с тем война очень многое упрощает, поэтому этим вторым персонажам я могу сказать лишь – засуньте себе эти слова поддержки в задницу. Поглубже и попрыгайте. Спасибо.

А вообще я чувствую себя трохi самозванцем.
Люди переживают, на нервах, шлют мне слова поддержки – а мне как-то неловко признаваться, что я ничего героического не делаю.
Я просто хожу по улицам любимого города, пью кофе в уличных кофейнях, встречаюсь с друзьями, ем с ними, как сказал, свежеприготовленные блины.
И когда я, наевшись блинов, выхожу на улицу, да гуляю дальше, а мне приходят смс-ки и сообщения «Саша, держись!», то мне очень неловко.
Нет-нет, что вы – я не возмущаюсь: это очень трогательно и мило, спасибо вам. Просто – я совсем не герой. И ничего героического не делаю.
Ну да, рядом со мной падают ракеты, надо мной летают истребители, где-то совсем рядом подбивают боевые вертолеты – но со мной все хорошо. Не я первый такой, не я последний.
И знаете, мне сейчас лучше, чем многим из вас, кто читает эти строки – потому что вы на нервах, придумываете себе кошмары, и не в силах от них отключиться. А я в силах – я, находясь здесь, в Киеве, избавлен от этой липкой тревоги – а именно она рождает весь ужас.

И мое настроение разделяют киевляне – настроение грустное, но, если так можно выразиться, рабочее. Паники нет, люди спокойны, рассудительны, доброжелательны. Относятся друг к другу очень бережно.

К Путину относятся, мне показалось, с брезгливым презрением и фирменной хохляцкой подколкой – как в том анекдоте: «и шо, с этой старой хохмочкой он хочет удивить Одессу?».
Это очень здорово – нет ни бурной злости, ни проклятий, не восклицаний «но как же, как же, как он мог!». Дед рехнулся – такое бывает.
В конце концов, опять же – не он первый такой, не он последний. Маразм не спрашивает, он просто приходит.
Киевляне еще не такое переживали – и где все те, которые приходили сюда, мня себя Моней с арбузной пристани? Все они канули в Лету, а Киев – вот он. И киевляне – вот они.
Так что – пройдет и это, как говорило кольцо царя Соломона.

Что действительно раздражает – невозможность оперативно располагать реальной информацией.
Очень много фейков, повыползало всяких подзаборных экспертов.
И читаешь отдельных, про «демилитаризацию Украины», и как будто сельских дурачков наслушался.

Я знаю то, что мне рассказывают люди, которым я доверяю, которые видели что-то своими глазами, имеют свои источники.
В Миргороде вон разбомбили аэродром – это я знаю из первых уст.
Скорее всего еще много чего много, где разбомбили.
Но масштаб дезинформата со всех сторон просто чудовищный.
Слава богу, что украинцы уже опытные, панике не поддаются, и знают, что любую весь надо подтверждать.

Не очень понятна конечная цель – чего собственно российские войска во всем этом желают? Чего хотят достичь?
Триколор, развевающийся на Банковой? Так для этого придется, извините, по трупам туда добираться.
Марионеточные выборы? Тут я, в принципе не склонный к оскорблениям, но даже я не выдерживаю, и меня не хватает на большее, чем спросить – «дядя, ты дебил штоле?».

Впрочем, дело обстоит, я так понимаю, проще и унылее.
Я ведь смотрел всю эту путинскую речь, обращение к согражданам, так называемое, перед признанием ЛДНР (целый час трепался! Целый, бляха-муха, час!).
Очень примечательная была речь – во-первых тем, что впервые, мне показалось, но Путин совершенно не хотел понравиться дорогим россиянам. На россиян ему было, в общем-то, плевать. И разговаривал он не с ними – он разговаривал с собой, с Богом, со своей великой миссией.
И во-вторых – он был реально очень зол и оскорблен. Удивительно видеть его таким – обычно прекрасно владеющего собой, с этим своим сверлящим взглядом, с циничными шуточками.
А тут – губы трясутся, глаза слезятся, нервный румянец.
Знаете, как старики иногда обижаются, которые хотят понравиться молодым, делают какую-то лажу, совершенно не понимая, чего им, молодым, в реальности надо – а потом смертельно, по-стариковски обижаются, когда их лучшие душевные порывы отвергнуты.
Так и тут.

Чего хочет Путин от Украины? Тут, считаю, надо призывать на помощь классика:
– Чего вы, черт возьми, хотите от меня добиться?
- Того, чего хотел добиться друг моего детства Коля Остен-Бакен от подруги моего же детства, польской красавицы Инги Зайонц. Он добился любви. И я добиваюсь любви. Я хочу чтобы вы, гражданин Корейко, меня полюбили.

Если переводить всю ситуацию на язык литературных аналогий – то это оно.
Путин хочет от Украины любви. А она отвергает его, в его самых, как он считает, прекрасных начинаниях.
Взять Украину по любви он не может – поэтому пытается брать ее силой.
Это, с одной стороны, горько и страшно, но с другой, как это часто на войне, где слетает шелуха, бывает, похоже на комедию. Потому что когда импотент пытается выглядеть бравым женихом – это всегда смотрится жалко.
То есть – чисто теоретически Путин может попробовать залить Украину напалмом, только того, чего он на самом деле от нее хочет, он не получит.
Вопрос лишь в том, сколько жертв сопроводит эту псевдолюбовную историю.

Заканчивая репортаж на этот час – я сам сейчас, странно признаваться, счастлив.
Это, оказывается, очень в жизни важно – разделять судьбу своего народа, не только в час праздности, но и в час испытаний.
Угнетает меня лишь одно – разделенность с семьей. Которой я обещал, что буду беречь себя от войн. И обещание свое намереваюсь сдержать.
Так что пока я здесь, дальше буду пробовать прорываться куда-то за пределы Украины (напрямую в Россию, понятное дело, сейчас не попасть).
Но говорить об этом рано, ибо каждый день приносит новые реалии.
Так что проснусь завтра (дай бог не под руинами) – расскажу.
Всем чмоке из прекрасного Киева, мойте руки перед едой, любите друг друга.